Сегодня стартовал очередной этап программы «Мы открываем Крым». Нам предстоит побывать в интересных местах Крыма, предстоит проехать все побережье Черного моря, от Керчи до Севастополя. Сегодня Алупка и Ялта, Воронцовский дворец и Ласточкино гнездо. Маршрут в Алупку пролегает через Алушту, Малый маяк, Партенит, Гурзуф, Никиту, Ялту, Гаспру. Предстоит экскурсия в Воронцовский дворец и Ялте, знакомство с Ласточкиным гнездом.

История Воронцовского дворца началась в 1824 г., когда генерал-губернатор Новороссии Михаил Семенович Воронцов приобрел земли в районе Алушты у потомков семейства Ревелиоти. Генерал-майор Ф. Д. Ревелиоти - выходец из Греции и один из генерации мелких, но хищных «екатерининских орлов». Ревелиоти командовал Балаклавским греческим батальоном. Часть земель ему были пожалованы, часть он скупил, но, так или иначе, на Южном берегу Крыма генерал владел земельной собственностью, пожалуй, сопоставимой со здешними владениями светлейшего князя Потемкина. История доброй половины южнобережных имений начинается с покупки земель у Ревелиоти. В руках потомков самого Ревелиоти вся эта огромная недвижимость не удержалась и на протяжении первой половины XIX в. была переделена и распродана.

Граф, позже светлейший князь Михаил Семенович Воронцов - фигура в отечественной истории весьма значительная, в особенности для новоприобретенных южных провинций Российской империи. Новороссия и Крым обязаны ему началами европейской цивилизации. В личности М. С. Воронцова органично сочетались европейская образованность и определенная либеральность воззрений с истинно русской барственностью и сибаритством. В свете граф слыл англоманом. Этим он обязан своей юности, проведенной в Великобритании. Родитель будущего генерал-губернатора, Воронцов-старший многие годы во время правления матушки-государыни Екатерины II состоял русским посланником при английском дворе. В Англии же М.С. Воронцов получил образование и, будучи неполных 20 лет от роду, прибыл в 1801 г. в Россию для поступления на военную службу. Его военная и административная служба продолжалась почти до самой его кончины в 1856 г. Генеральские эполеты Воронцов получил в 1811 г., после успешного штурма османской крепости Базарджик. В Отечественную войну 1812 г. он командовал гренадерской дивизией, сражался под Бородином, был ранен. Затем воевал против Бонапарта на полях Европы. За доблесть и полководческие таланты Воронцов был отмечен орденом Святого Георгия. В 1814 г. граф успешно командовал русским гарнизоном в Париже. Кстати, долги российских господ офицеров, которые назанимали в Париже несколько сот тысяч рублей, Воронцов оплатил из своего кармана. В 1819 г. он был назначен управляющим Новороссийской и Бессарабской губерниями и остался на юге навсегда.

Многие поколения соотечественников ассоциируют образ графа Воронцова с едкой и неблагородной эпиграммой А.С. Пушкина. Попав в ссылку на юг и, благодаря оказанной протекции, оказавшись в окружении М.С. Воронцова в качестве мелкого чиновника губернаторской канцелярии, Александр Сергеевич, не обремененный особыми обязанностями, жизнь вел по возможности веселую. Предметом очередного увлечения молодого поэта стала супруга генерал-губернатора Елизавета Ксаверьевна Воронцова (в девичестве Брапицкая). Реакция М.С. Воронцова на это была более чем сдержанной. Несмотря на это, поэт «укусил» его эпиграммой. Ее общеизвестный текст опустим. Мстить Александру Сергеевичу генерал-губернатор не стал.

Многолетняя деятельность М. С. Воронцова привела совершенно расстроенные дела южных провинций в состояние если не блестящее, то вполне приемлемое. Были приращены территории, построены сухопутные пути сообщения и порты. Благодаря мудро устроенной налоговой системе процветали торговля и предпринимательство. Строились промышленные предприятия, развивались сельское хозяйство и промыслы. На Черном море было заведено пароходное сообщение. Результатом грамотной миграционной политики стало заселение огромных, некогда почти безлюдных, пространств Таврии. Край стал привлекателен для заселения не только мало- и великороссами, но и выходцами из Южной и Центральной Европы. Одесса стала третьим по величине городом империи, своеобразным разноязыким Вавилоном. Ожил и Крым. Впоследствии М. С. Воронцов получил в управление в качестве наместника и командующего войсками еще один «перспективный» регион - Кавказ. Эту должность он оставил лишь за пару лет до смерти.

Отметим, что все успехи были достигнуты в «прифронтовой полосе». Южные губернии непосредственно граничили с театрами русско-турецких военных конфликтов и непрекращающейся кавказской войны. Воронцову периодически приходилось отрываться от администрирования и возвращаться к военным занятиям. Венцом военной карьеры М.С. Воронцова было взятие османской крепости Варна в 1828 г. Правда, был в его полководческой деятельности провальный момент - 1848 г., поход на укрепленный аул Дарго, одну из резиденций Шамиля, который кончился большими потерями и не дал должного результата. Но к этому времени М.С. Воронцов уже был годами ветх, горной войной до того не занимался и в ее особенности не вникал.

Окончил свои дни М.С. Воронцов в Одессе в 1856 г. Погребен он был в Преображенском соборе, одесситы вскоре воздвигли ему памятник. В Крыму же неблагодарные потомки монументом заслуги Воронцова и по сей день не отметили. Здесь он сам, своей деятельностью, воздвиг себе памятники: Воронцовский дворец, парк, Воронцовское шоссе вдоль Южного берега Крыма. Так что в отношении М.С. Воронцова не А.С. Пушкин, а история расставила акценты.

Итак, на протяжении более чем двадцати лет Алупка была центром всей светской, культурной и курортной жизни Южнобережья. Эту репутацию до поры не могла поколебать и Ялта, бывшая лишь маленьким транзитным портом. Лучи былой славы согревали Алупку еще лет двадцать-тридцать после М.С. Воронцова.

Служебные обязанности не позволяли владельцу дворца слишком часто и долго наслаждаться уютом любимой резиденции. Даже на торжествах 1848 г. по случаю окончания строительства глава семейства отсутствовал - без особого успеха травил по кавказским горам имама Шамиля.

События Крымской кампании повергли южнобережные имения российской аристократии в полный упадок. От прямых грабежей со стороны союзников и аборигенов значительно пострадала собственность дворян, служивших в русской армии или занимавших административные посты. Меж тем владения Воронцовых чудесным образом остались практически нетронутыми. Видимо, не в последнюю очередь оттого, что исполнявший обязанности военного министра Англии сэр Герберт-Сидней Пемброк приходился М.С. Воронцову племянником.

Светлейший скончался в Одессе в 1856 г., права на майорат наследовал его сын С.М. Воронцов. Со смертью последнего в 1882 г. современники связывают начало долгого периода упадка, длившегося чуть не до начала нового XX в., когда имение перешло во владение Воронцовых-Дашковых, младшей ветви Воронцовых. Все это время, испытывая стесненность в средствах, владельцы сдавали земли имения в долгосрочную аренду и продавали отдельные участки. Периодически угроза раздела и распродажи под дачи нависала даже над парковыми территориями, однако обошлось, а там и Октябрьская революция подоспела.

Отсутствие могучего покровителя жители Алупки, привыкшие к вниманию светлейшего, почувствовали - сразу и сильно. Даже почтовую станцию перенесли в Мисхор, единственную гостиницу закрыли. Соседняя Ялта бурно развивалась в качестве города-курота, окончательно затмив остававшуюся деревней соседку.

Собственно, старая Алупка расположена выше и западнее дворца. В 70-х гг. XIX в. начали строить многочисленные частные дачи. Былого величия стало явно недостаточно для дальнейшего развития, особенно на фоне неблагоустороенности и запредельных цен. К 1889 г. в Алупке проживало около 900 жителей: 700 магометан и 200 русских.

На востоке земли Алупки граничили с мисхорскими владениями Шуваловых, на западе - с крупным имением князей Трубецких Алупка-Сара, позже распроданным на дачные участки. На юго-западе - с приморским имением фельдмаршала графа Д. А. Милютина, бывшего военного министра, реформатора российской армии в годы великих преобразований Александра II, в тишине отставки пережившего всех современников и почившего в 1912 г., немного не дожив до ста лет. Центральная улица Алупки, ныне, естественно, улица Ленина, в начале XX в. называлась Милютинской и плавно перетекала в Воронцовскую.

Набирал обороты курортный бизнес. Татарская деревенька стала превращаться в европейское поселение, сохранив, однако, свою очаровательную, едва ли не средневековую, планировку. К началу XX в. начался настоящий строительный бум. Было построено до сотни дач. В 1889 г. открыли почтово-телеграфную контору, позже провели телефонную связь. Наладили регулярное сухопутное транспортное сообщение. Морское сообщение с Ялтой поддерживалось паровыми катерами, алупкинский рейд посещался и крупными коммерческими пароходами. Поначалу наиболее благоустроенной считалась вилла Погодиной с 12 меблированными комнатами, удобствами, приближенными к европейскому уровню. Открылись гостиницы «Россия» и «Франция». Аборигены старались не перепугать гостей, но особенности азиатского быта скрыть было трудно: в канавах пахло и булькало, по ночам во множестве резвились крысы. Однако даже местные торговцы приобретали навыки «европейского» обслуживания клиентов.